 |
|
|
Утро внутри лагуны.  Тем временем остров Мана продолжал радовать. Взобравшись от лагуны на холмы и спустившись с холмов к северному берегу, попадаешь под кроны развесистых деревьев среди карстовых валунов и скал. Подобных этой Terminalia catappa (от малайского названия "ketapang"). Она же - "морской миндаль".  В доисторические времена этот биологический вид был распространён аустронезийцами по всему пути их глобальной экспансии в Тихом и Индийском океанах от Мадагаскара до Гавайев и Французской Полинезии (из стволов больших деревьев в т.ч. делали долблёные лодки с балансирами, а вызревшие плоды вполне себе съедобны). Поэтому изначальный природный его ареал неизвестен. А эту красоту до вида сходу определить не удалось.  Вечер в лагуне. Среди океана и океанического разнообразия пелагической фауны островная лагуна всего лишь - "мелководная заводь". Кусок моря, пойманный в ловушку.  Кокосовые пальмы здесь низкие и коренастые. Сразу видно, что остров и вся местность с этого направления подвержены сезонным разрушительным ураганам.  Собаки здесь расслабленны и склонны к романтике. Уверенно залазят поглазеть на закат и чувствуют себя защищёнными.  Отсутствие какой бы то ни было опасности им хорошо знакомо.  Все эти предзакатные виды на мелководную лагуну навеяли на мадагаскарские пейзажи. С берегов Мозамбикского пролива. Особенно вставило похожее на баобаб дерево - прямо те места, к северу от Махадзанги.  Пахнуло романтикой южных широт ... Под монотонный цокот пластиковых сандалий в сумраке теней приземистых баобабов в повозке, запряжённой на двоих: - Vous et votre copine seras content de mon travail, monsieur ... Есть такие места, где и до сих пор так. И прежде, чем поехать, нужно было выбрать бегуна порезвее, желательно с накачанными ногами и нестёртыми сандалями. Этим действительно приходилось заниматься, и время от времени появлялось желание себя ущипнуть - это всё на самом деле вообще?!       Закат над лагуной о. Мана. Вступление в занимательную антропологию. Ещё за частыми совместными разговорами за кружкой пива с "aussy" и "kiwi" (местными экспатами - австралийцами и новозеландцами) в барах Пномпеня, Бангкока, Вьентьяна или Сиануквиля, бывало, между делом выходил на эту тему ... На счёт того, что представляют собой меланезийцы (понятно, что речь шла о меланезийках) - коренные аборигены островов "южных морей".  Лучше всего смысл рассуждений передавало ёмкое слово "ugly". Разумеется, не в той редакции, как давным давно было переведено на русский язык название фильма "Хороший, плохой, злой".  Все, кого успел оценить по внешности и в непродолжительном общении - были большими, пухлыми, кучерявыми и страшненькими. На лицо ужасные, и очень стесняющиеся этой первой реакции приезжих на свой контрастирующий в сравнении внешний облик. Все они были именно "ugly", но вполне себе добрые внутри.  А на ужин сегодня была свежевыловленная "wahoo" (Acanthocybium solandri). С нормальной рыбой, как я люблю, здесь порядок. Ещё заранее, с обеда, меланезийские "злые" тётушки с кухни предложили выбрать на ужин барракуду - были 3 штуки чуть меньше метра длиной - либо такую же ваху. Я люблю ваху.  И пиво. 
|